Из-за COVID-19 не могла шевелиться и терпела серьезные осложнения. История медика, пережившей две волны вируса

После вспышки коронавирусной инфекции основная борьба с болезнью легла на плечи врачей, которые все это время спасают жизни других людей. Они также стали одними из первых, кто оказался в группе риска. И это несмотря на то, что медработники были надлежащим образом одеты, а все палаты в больнице как следует оборудованы. Медики до сих пор не могут понять – почему так случилось и как можно себя защитить.

Свою историю инфицирования коронавирусом, лечения и всех сопутствующих последствий после болезни рассказала OBOZREVATEL врач-анестезиолог Светлана (она не захотела называть свое полное имя) из Ивано-Франковска.

– Больше всех заболеванию коронавирусом подвержены медработники. Именно они одними из первых приняли на себя основной удар эпидемии и оказались в группе риска. Вам как врачу часто приходилось контактировать с больными COVID-19?

– Я работаю в реанимации. Когда у нас была первая больная, у которой обнаружили положительный результат, я возле нее дежурила. В конце недели, после своей смены, я почувствовала общую слабость, температура поднялась до 37,5 градусов. Я сразу же поняла, что заболела, но почему-то решила, что мой возраст меня спасет, и я не дойду до критического состояния. На следующий день я потеряла способность ощущать запахи и вкусы, при этом температура была такая же, как и вчера. У меня была сильная слабость, из-за которой даже подниматься было очень сложно. Я сразу же начала принимать лекарства и пить много жидкости. На третий день мне стало лучше, но не намного. Затем снова поднялась температура и после этого я решила пройти обследование у нас в больнице. Когда сделали рентген, то обнаружили, что у меня односторонняя пневмония с правой стороны. После этого меня госпитализировали и прокапали антибиотиками.

После первых дней лечения в больнице я почувствовала некоторое улучшение и появились новые силы. Сильный кашель, который мучил меня до этого, прекратился и я почувствовала себя намного лучше.

Через неделю у меня резко поднялась температура (38,5-39 градусов), появились кашель, сильная слабость и одышка. Поскольку температуру не удалось сбить, меня положили в реанимацию.

Болезнь усилилась – появился очень сильный кашель и боль в грудной клетке. В те дни я себя очень плохо чувствовала. Я никогда не могла себе представить, что со мной могло такое случиться.

– Как Вас дальше лечили?

– Мне снова сделали рентген и обнаружили уже двустороннюю пневмонию. Через два дня сделали повторный снимок, который показал, что очагов воспаления стало больше. Высокая температура держалась 3-4 дня. Был день, когда я даже самостоятельно не могла сходить в туалет и мне помогали другие люди. Из-за сильной слабости не могла ничего есть и пить. Когда мне делали укол, я не могла даже развернуться. Это состояние невозможно передать словами.

После этого мне изменили курс лечения. Всего прописали три различных антибиотика – другие просто не помогали. После принятия последнего мне стало легче, температура начала снижаться до 37,5, но держалась еще неделю.

В больнице я провела около месяца, но когда меня уже выписали, температура еще держалась в районе 37,2. Утром ее не было, но где-то к 11:00 она поднималась и не спадала до конца дня. Несмотря на это, я чувствовала себя очень хорошо.

На тот момент, когда это началось (т.е. конец марта), больных было не так много, поэтому я лежала в палате одна. Сейчас из-за нехватки мест у нас в палатах находится больше людей (где-то по 2-3 человека).

– Вы говорите, что Вам было трудно дышать и Вы чувствовали сильную боль в груди. Вас подключали к аппаратам ИВЛ (искусственной вентиляции легких)?

– При моем лечении использовался СИПАП-аппарат, который не подразумевает инвазивного воздействия. Достаточно было просто надеть специальную маску. Этот аппарат позволяет насытить легкие воздухом посредством подачи сжатого кислорода прямо в дыхательные пути. Благодаря этому они расправляются и дышать становится намного легче.

– Проходили ли Вы реабилитацию?

– После болезни у меня еще месяц были сильное сердцебиение, одышка и боль в области сердца. До недавнего времени я ходила на ингалятор. Пока что я не проверяла легкие на рентгене, но это нужно будет обязательно сделать. Также нужно еще пройти обследование у пульмонолога.

У меня осложнения больше пошли на сердце. Сначала оно болело каждый день, потом через неделю и сейчас только иногда. Я даже когда делала минимальную нагрузку, очень сильно ощущала сердце. Две недели назад ходила к кардиологу и мне назначили лечение, после которого мне стало лучше.

Также во время болезни у меня появилось избыточное потоотделение, которое до сих пор не прекращается. До этого у меня таких проблем не было. Иногда на работе мне приходится переодеваться пять раз в день. Вероятно, это связано с интоксикацией и высокой температурой.

– Какими препаратами Вас лечили во время обострения болезни?

– На протяжении всего курса лечения мне назначали шесть различных антибиотиков (типа «Тиенам») и противовирусные лекарства (типа «Алувиа»). Некоторые антибиотики, которые указаны в протоколе, не помогают при таких заболеваниях.

Коронавирус вызывает пневмонию, которая лечится антибиотиками не низкого класса, а высокого. Антибиотики высокого класса очень дорогие и стоят 500 грн за одну ампулу. А таких ампул нужно по 3-4 в день. Их предоставляют спонсоры или люди сами их покупают.

– Как Вы себя сейчас чувствуете?

– На данный момент я себя чувствую удовлетворительно. С момента выздоровления прошло уже три месяца. Я даже вышла на работу. Конечно, в начале было трудно.

– Ваш муж тоже болел?

–Он заболел через неделю после меня. Но у него была легкая форма пневмонии. Все прошло без каких-либо осложнений. Он пролежал неделю в больнице.

– По Вашему мнению, с чем это связано?

– Я считаю, что это связано с высокой концентрацией вирусов в больнице, где я работаю. У нас в реанимации лежат тяжелые больные, от которых можно легко заразиться. Мои коллеги придерживаются такого же мнения. Очень много врачей, работавших в реанимации, заболели COVID-19, а те из них, которые работали в других отделениях, болели намного реже. Из них каждый болел по-разному: у кого-то эта болезнь прошла в легкой форме, а у кого-то – в тяжелой. Все зависит от иммунитета. Конечно же, все они выздоровели.

Мы были одеты согласно протоколу: костюмы, халаты, маски, перчатки и защитные щитки. Я не имею представления, почему эта экипировка нас не защитила.

Мы также предполагали, что возможно у нас несовершенная система вытяжек. Но, если говорить честно, то я не знаю. Мне трудно ответить на этот вопрос, потому что у нас все оборудовано правильно.

– Вы ездили куда-нибудь отдыхать во время отпуска?

– Я очень долго была на больничном, во время которого вообще из дома никуда не выходила. А потом еще взяла отпуск. К родителям я также не ездила.

После болезни мне очень хотелось есть, особенно сухофрукты, орешки, фрукты и зеленый лук. Я постоянно что-то жевала – то печенье, то яблоко, то конфеты. Кстати, я существенно набрала вес (многие люди, переболевшие коронавирусом, тоже поправляются). Но до сих пор не доказано – побочный это эффект от лекарств или это как-то связано с коронавирусом. В основном, пациенты поправляются не во время лечения, а когда уже находятся дома.

Мы вместе с мужем сидели дома, а мои родители где-то раз в неделю оставляли продукты у нас во дворе. Я спускалась и забирала их.

Сегодня я хочу посоветовать людям больше есть витаминов, заниматься спортом и бывать на свежем воздухе.