Чернобыль. Пять фактов, которые скрывала советская власть в 1986-м

В ночь с 25 на 26 апреля 1986 года на запущенной в эксплуатацию в 1977 году Чернобыльской атомной электростанции в нескольких километрах от Припяти произошел взрыв, разрушивший реактор четвертого энергоблока, лишивший жизни и здоровья множество ликвидаторов, вызвавший критику советских властей со стороны западного мира, а главное — породивший засекречивание данных о произошедшем и запоздалую реакцию со стороны Москвы

НВ собрало пять фактов о трагедии 33-летней давности, которые скрывали власти.

1. Возводимая ударными темпами ЧАЭС еще до аварии вызывала беспокойство у экспертов и инженеров. По словам экс-директора архива Службы безопасности Украины, историка Владимира Вятровича, уже спустя два года после запуска в эксплуатацию первого из четырех энергоблоков в КГБ начали поступать доклады о технических изъянах новостроя.

«На отдельных участках строения второго блока Чернобыльской атомной электростанции зафиксированы факты ухода от проектов и нарушения технологии ведения строительных и монтажных работ, что может привести к авариям и несчастным случаям», — цитировал Вятрович отчет КГБ от 17 января 1979 года.

Согласно рассекреченным в 2006 году данным из архивов СБУ, только с 1983 по 1985 гг. из-за некачественных строительно-монтажных работ, нарушений технологической дисциплины, правил радиационной безопасности на станции произошло пять аварий и 63 отказа оборудования. Последнее такое сообщение датировано февралем 1986 года.

2. Взрыв на четвертом энергоблоке, выведенного на проектную мощность на три месяца ранее намеченного срока, произошел в 1:23 26 апреля 1986 года. Авария произошла во время проведения эксперимента по изучению возможности использовать инерцию ротора турбогенератора для выработки какого-либо количества электроэнергии, в случае, если в будущем реактор аварийно остановится.

Эксперимент должен был проводиться на мощности реактора в 700 МВт, однако перед его началом ее уровень упал до 30 МВт. Оператор попытался восстановить мощность и начал эксперимент в 1:23:04 при ниже планируемом показателе в 200 МВт. Спустя несколько секунд мощность реактора начала расти и в 1:23:40 оператор нажал кнопку аварийной защиты.

Позже именно действия этих нескольких десятков секунд станут официальной версией причин аварии. Однако, по словам Анатолия Дятлова, заместителя главного инженера станции по эксплуатации, находившегося в момент аварии в помещении пульта управления энергоблока, все действия оператора были ранее предусмотрены на инструктаже и сделаны в штатном (а не аварийном) режиме для глушения реактора.

3. После нажатия аварийной кнопки произошло два взрыва с интервалом в несколько секунд, в результате которых реактор был полностью разрушен. Позже зам главного инженера Дятлов был признан одним из виновников аварии на ЧАЭС, и, получив дозу облучения в 550 бер и страдая от серьезного заболевания, приговорен к десяти годам колонии общего режима.

Позицию возлагания вины исключительно на персонал ЧАЭС заняли Государственная комиссия, сформированная в СССР для расследования причин катастрофы, суд, а также КГБ СССР, проводивший собственное расследование. Даже МАГАТЭ в отчёте 1986 года в целом поддержало эту точку зрения.

Спустя почти 20 лет МАГАТЭ в новом отчете признала ошибочность утверждений прошлого доклада по ЧАЭС. В нем организация подтвердила, что большинство действий операторов, которые ранее советская власть назвала нарушениями, на самом деле соответствовалипринятым в то время правилам либо не повлияли на процесс развития аварии. Более того, специалисты по ядерной безопасности отметили крайне низкую «культуру безопасности» на взорвавшейся АЭС в Украинской ССР.

4. В целом «обновленный» доклад МАГАТЭ за 1993 год утверждает, что в день перед аварией четвертый энергоблок ЧАЭС работал с рядом измененных показателей — отключенной системой аварийного охлаждения реактора и сниженным оперативным запасом реактивности (ОЗР).

Кроме того, утверждают эксперты, персонал ЧАЭС не был осведомлен об опасности работы в измененных условиях. Перед моментом аварии ОЗР был меньше разрешенного регламентом значения, однако операторы не знали текущего значения ОЗР и, поэтому, не знали, что нарушают регламент.

Об опасности работ в помещении энергоблока уже после аварии не были извещены также ликвидаторы и пожарные. «Когда я услышал о взрыве, никто не сказал нам, что уровень радиации был опасным для жизни. Это были времена бывшего Советского Союза, и власти скрывали от нас информацию об опасности. Уровень радиации там, где я работал, уже был очень опасным. Я был в группе из 20 человек, и только шестеро из нас сейчас еще живы», — позже рассказал журналисту Wired сотрудник станции, ставший ликвидатором, Валерий Забаяка.

5. Тем не менее, уже через 20 минут после момента взрыва на ЧАЭС у места события оказались сотрудники КГБ из Припяти. «Я позвонил начальнику управления генералу Быкову, доложил обстановку, на 2 часа ночи он знал. После этого надо, чтобы блок остановился и вышел из йодной ямы, и они этого не сделали. Это делается в течение 48 часов. И начали поднимать блок — вот одна из причин», — рассказал бывший начальник Припятского городского отдела КГБ УССР Виктор Колочко.

По словам сотрудников КГБ, сразу после аварии любые документы о произошедшем засекречивали, чтобы не было паники. 27 апреля, спустя два дня после аварии, были сделаны два первых снимка разрушенного реактора: одна из копий попала на стол Михаила Горбачева, вторая осталась в украинском комитете.

В обед 27 апреля в Припяти по радио сообщили жителям о сборе и временной эвакуации. 50 тыс. человек выехали из города почти без вещей, будучи убежденными, что вскоре вернутся домой. В это время вертолеты начали засыпать разрушенный реактор поглощающими материалами.

28 апреля в эфире программы Время диктор прочел первое официальное сообщение ТАСС: «На Чернобыльской атомной электростанции произошел несчастный случай. Один из реакторов получил повреждение. Принимаются меры с целью устранения последствий инцидента. Пострадавшим оказана необходимая помощь. Создана правительственная комиссия для расследования происшедшего».

Когда 1 мая успокоенные советскими СМИ киевляне вышли на первомайскую демонстрацию на Крещатик, в столице был зафиксирован один из пиков радиоактивности.

В материале использованы фото kvitlauk, Marco Fieber, Pedro Moura Pinheiro (Flickr)

Новое Время