Волна детского насилия: как уберечь детей

В Украине резко участились случаи нападения на детей. Не проходит и недели, чтобы в СМИ не появились новости о попытке изнасилования или убийстве ребенка. После такой череды преступлений стали звучать заявления политиков и простых украинцев в соцсетях о том, что в стране пора вернуть смертную казнь в качестве наказания для преступников, совершивших насильственные действия над детьми. Какими методами возможно усилить ответственность за преступления против несовершеннолетних и как уберечь детей от злоумышленников, разбирался «Апостроф».

Смертная казнь для детоубийц

Количество преступлений за последние несколько дней, в которых жертвами стали дети – поражает (с начала года убито более 50 детей).

19 июня в селе Ивановка Одесской области в выгребной яме правоохранители обнаружили тело 11-летней Дарьи Лукьяненко. По подозрению в убийстве ребенка задержали 22-летнего местного жителя Николая Тарасова.

20 июня в Одессе 64-летний продавец киоска изнасиловал 13-летнюю девочку, которая пришла к нему за покупками.

21 июня в Запорожье полицейские задержали 52-летнего местного жителя, который изнасиловал 12-летнюю девочку и снял это на видео.

21 июня в Киеве мужчина жестоко убил сына жены своего брата, 9-летнего мальчика.

23 июня первый замглавы Нацполиции Вячеслав Аброськин сообщил о задержании жителя Мариуполя, который угрожая ножом 11-летней девочке, пытался ее изнасиловать.

24 июня город Умань. Неизвестный напал на улице на 15-летнюю девочку и, угрожая убийством, изнасиловал ее.

Очевидно, что с таким валом преступлений нужно что-то делать. В обществе требуют ужесточить наказание за преступления против половой неприкосновенности детей, вплоть до смертной казни. И этот шаг украинцы просят сделать нардепов. Так, 21 июня на сайте ВР появилась петиция с требованием ввести смертную казнь для убийц и насильников детей. Кроме того, практически под каждой новостью в соцсетях о новом происшествии с ребенком, сотни пользователей требуют лишать жизни преступников.

Напомним, что Украина окончательно отказалась от смертной казни еще в июле 2003 года, ратифицировав Протокол Европейской конвенции о правах человека, а в 1999 году Конституционный суд признал такое наказание противоречащим Основному Закону страны.

Но по словам известного украинского правозащитника, директора Харьковской правозащитной группы Евгения Захарова, откатить историю назад в этом вопросе не только не целесообразно, но и вредно.

«Аргумент о том, что наша правоохранительная система очень часто наказывает невиновных, был и остается. Эта проблема будет всегда. Часто говорят: «а вы поставьте себя на место родителей тех, кого убили». Но тогда нужно и поставить себя на место родителей тех, кого наказали за преступление, которого они не совершали, — говорит «Апострофу» Захаров. – Например, пологовский маньяк (Сергей Ткач, — «Апостроф»), за преступления которого получили огромные сроки 18 человек. Жизнь им сломана полностью. С Оноприенко (Анатолий Оноприенко серийный убийца, – «Апостроф») та же ситуация. И сейчас у нас не менее 20 человек осужденных к пожизненному лишению свободы, по которым есть основания полагать, что они не совершали преступлений».

Экс-руководитель Управления криминальной милиции по делам детей МВД Украины Алексей Лазаренко добавил, что смертная казнь, напротив, может привести к увеличению числа тяжких преступлений в стране.

«В США в тех штатах, где действует смертная казнь, были проведены исследования, которые показали, что количество преступлений, за которые предусмотрена смертная казнь, практически не снизилась. Более того, возросло число преступлений серийного характера, потому что, совершив одно тяжкое преступление, человек понимает, что ему пощады не будет — ему уже все равно», — рассказал «Апострофу» Лазаренко.

Кроме того, как уверяет Захаров, возобновление смертной казни стоит рассматривать и в политико-правовой плоскости.

«Поскольку Украина является участником Европейской конвенции, которая запрещает смертную казнь, возобновление смертной казни будет означать денонсацию конвенции, что в свою очередь влечет автоматическое исключение из Совета Европы. А я бы очень не желал этого нашей стране и нашим гражданам, которые во многих вопросах только в Европейском суде и могут доказать нарушения своих прав. И таких людей десятки тысяч», — резюмировал Захаров.

А потому совершенно очевидно, что идти не в Европу, а от нее украинская власть не будет. Как же тогда усилить ответственность?

Кастрация, реестр, пожизненное

Альтернативные методы предложили нардепы ровно два года назад — еще в июне 2017 года. Законопроектом №6607 парламентарии хотят внести три существенных изменения в законодательство.

Химическая кастрация. В законопроекте это называется «добровольная мера медицинского характера». Суть ее в том, что осужденному вводят специальные препараты, которые резко снижают его сексуальное влечение и активность. К химической кастрации нельзя будет приговорить осужденного, на нее виновный может только согласиться в обмен на сокращение срока лишения свободы, да и то после 9 лет отбывания наказания. Химическая кастрация на сегодняшний день применяется в США, Чехии, Великобритании, России, Казахстане, Германии и других странах мира.

Суть химической кастрации в том, что осужденному вводят специальные препараты, которые резко снижают его сексуальное влечение и активностьФото: Из открытых источников

Реестр насильников. Идея заключается в том, чтобы вносить все данные о лицах, осужденных за преступления против половой свободы и половой неприкосновенности несовершеннолетних в единую базу данных. Предполагается, что держателем реестра будет Минюст, а информацию из него смогут получать руководители школ, вузов, детсадов, больниц, в общем всех учреждений, которые так или иначе работают с детьми. Делается это для того, чтобы насильник, освобожденный из мест лишения свободы, не смог устроиться на работу в такие учреждения.

Больше лет тюрьмы. Нардепы предлагают пересмотреть и статьи уголовного кодекса, которыми определяется ответственность за преступления против половой свободы и половой неприкосновенности несовершеннолетних. Например, насильникам детей хотят запретить выходить на свободу по УДО, нижний предел наказания за изнасилование детей до 14 лет хотят поднять с 8 до 12 лет лишения свободы. Также впервые планируется ввести пожизненное лишение свободы в сфере преступлений на сексуальной почве, ведь сейчас максимум составляет 15 лет тюрьмы.

Высшую меру нардепы хотят давать и тем, кто повторно обвиняется в изнасиловании или сексуальном насилии (без проникновения в тело жертвы) над детьми до 14 лет, тем, кто изнасиловал ребенка до 14 лет впервые, но до этого уже был осужден по статье 155 «Половые отношения с лицом, которое не достигло 16-летнего возраста».

В поддержку принятия законопроекта на сайте ВР была создана электронная петиция, которая всего за 7 дней собрала 28 тысяч подписей из 25 тысяч необходимых для того, чтобы обращение украинцев рассмотрели нардепы. Но даже если закон будет принят, достаточно ли этих мер для того, чтобы преступлений против детей на сексуальной почве стало меньше?

Обратный эффект

Во-первых, по словам экспертов, химическая кастрация, конечно, действенный способ борьбы с рецидивом преступлений на сексуальной почве. Но в этой процедуре есть свои нюансы.

«Химическая кастрация предполагает снижение уровня мужских половых гормонов. Половое влечение резко ослабевает и у человека пропадает сила влечения. Поэтому метод достаточно действенный, — поясняет «Апострофу» профессор, врач-сексопатолог-андролог Николай Бойко. – Но, такие препараты необходимо вводить с определенной периодичностью. А если человек на свободе, проконтролировать это будет сложно. Кроме того, можно ведь провести тестостерон заместительную терапию и либидо может вернуться».

Во-вторых, усиление ответственности может привести к обратному эффекту.

«Преступник просто будет тщательнее готовиться к преступлению, тщательнее скрывать следы преступления, он, наоборот, будет убивать свою жертву, чтобы скрыть следы преступления», — говорит Лазаренко.

«Это полумеры, — уверяет «Апостроф» бывший следователь по особо важным делам МВД Руслан Сушко, который вел сотни дел в сфере сексуального насилия. – Это попытка вызвать у лиц, которые задумались совершить такие преступления, определенный страх. Но не на всех это будет действовать. На некоторых это будет действовать наоборот, как раздражающий или даже возбуждающий фактор, ведь серийные убийцы не останавливаются после первого убийства, хотя понимают, что за следующее убийство они получат уже пожизненное».

По мнению Сушко, какое бы наказание не было установлено в уголовном кодексе, без практической работы правоохранителей насильников меньше не станет.

«Дело не в том, что что-то изменилось в обществе. Таких преступников не может быть резко больше или резко меньше. Всплеск именно такой преступности не может возникнуть на ровном месте. Если мы говорим, например, об экономических преступлениях, то их становится больше, когда ослабевает государственная машина — люди видят слабину и туда бьют. В данном случае, очевидно не увеличилось количество преступлений против детей, а ухудшилась борьба с этими преступлениями. То есть нарушен принцип неотвратимости наказания. Правоохранители потеряли способность бороться с такими преступниками. Во время начала реформы МВД ведь разогнали профессиональный оперативный состав, уничтожили следственный состав сотрудников», — отметил экс-следователь.

Кроме того, поднимая планку наказания, Украина вновь сталкивается с той же проблемой, что и в случае с возвращением смертной казни – ошибочные приговоры.

«В Европе среднее число оправдательных приговоров порядка 30%. То есть каждое третье дело – оправдательный приговор, после которого обвиняемому платят сатисфакцию. Так что же Европа не умеет считать свои деньги? Отлично умеет. Так почему суды тогда такое допускают? Потому что это и есть проявление справедливого, беспристрастного суда, который разобрался и принял решение независимо от последствий для государства, для чиновников. В Украине процент оправдательных приговоров около 0,9%. Получается, что украинские правоохранители работают намного эффективнее, чем правоохранители в Европе», — резюмировал Сушко.

Как уберечь детей

Впрочем, работа полиции, судов, прокуратуры — это лишь верхушка айсберга. Его средина – действия самих родителей и педагогов. Как же нужно вести себя родителям и учителям, чтобы оградить детей от подобной опасности?

Крик. «Банально у нас детей не учат кричать, — сетует Алексей Лазаренко. – В школе все время говорят: не кричи, тихо. На улице мама с ребенком идет, у ребенка какая-то эмоция, а мама говорит ему не кричать. У нас установка для детей не кричать в ситуации, когда ребенку что-то не нравится. Поэтому, когда подходит к ребенку незнакомый человек и начинает что-то делать, что ребенку не нравится, он должен кричать, а ребенок молчит».

Школьные уроки. По словам эксперта, культура общения с незнакомыми людьми должна преподаваться с ранних классов.

По словам эксперта, культура общения с незнакомыми людьми должна преподаваться с ранних классовФото: GettyImages

«Детей никто не учит, как правильно действовать в экстремальных ситуациях, как правильно общаться с незнакомцами, — добавляет Лазаренко. – Единой программы, школьного курса, единых усилий полиции в этом направлении нет».

Безопасное пространство. Конечно, Украина не Германия, где на каждом шагу установлены камеры видеонаблюдения, а повесить их самостоятельно, даже вокруг своего дома, не у каждого родителя есть возможность. Но, все же, есть способы обезопасить пространство вокруг своего ребенка, показывая правильный пример.

«Мы часто видим, когда мама тащит ребенка и переходит дорогу не по переходу, а так, как ей ближе к дому. И точно так же родители ходят из дома в магазин, из магазина к бабушке, показывая детям непонятные стихийно протоптанные тропинки, которые по своей сути являются не безопасными», — подчеркнул Алексей Лазаренко.

Гаджеты. «Каждый родитель ведь хочет купить ребенку дорогой смартфон, вместо того, чтобы купить «бабушкафон» с красной кнопкой, на которую если нажать, на заранее заданные номера приходят сообщения о том, что человек в опасности. В любой момент ребенок может нажать эту кнопку, и уже можно будет отследить, в каком конкретно месте он попал в опасную ситуацию, а не ехать за несколько километров и искать ребенка», — резюмировал Лазаренко.

Однако все эти советы пригодны лишь в том случае, когда преступник и жертва не знакомы друг с другом. А что делать, если ребенок отлично знает своего насильника? Если это отчим, друг семьи, сожитель мамы, сосед или даже одноклассник? Ведь на красную кнопку, в таком случае, ребенок не нажмет и кричать не станет.

Когда жертва становится агрессором

А это и есть основание айсберга проблемы.

«Эти люди (детские насильники, – «Апостроф») не являются инопланетянами и не появляются из неоткуда. Они живут и растут вместе с нами, — комментирует ситуацию «Апострофу» эксперт в сфере прав защиты детей Людмила Волынец. – Этот человек, которого подозревают в убийстве Даши Лукьяненко, ему ведь 22 года. То есть 6 лет назад он сам был подростком. Да, мы возьмем таких людей на учет педофилов, да, предложим им химическую кастрацию. Это важно, но это все следствие проблемы. До возникновения проблемы такие люди для нас абсолютно невидимы. Что было с Тарасовым раньше? Это первое его преступление или он уже совершал более мелкие проступки? А его никто на учет не поставил».

По словам Волынец, в Украине полностью отсутствует система работы с детьми, которые склонны к совершению преступлений.

«Если ребенок в 11 лет совершил насилие, например, избил свою бабушку, и она попала в больницу. Ребенок не будет нести за это уголовную ответственность, но кто с таким ребенком будет работать? Никто. Недавно Аброськин рассказал о том, что 14-летний парень изнасиловал 12-летнего мальчика. Но при этом 14-летний насильник сам был изнасилован в 10 лет. И ему никто не помог тогда это пережить. А потом он подождал, когда у него появилась сила, и превратился из жертвы в агрессора. Но вот вопрос: мы можем сейчас для такого ребенка найти адекватные услуги со стороны государства? Их нет. Для парня 14-ти лет, который совершил половое развращение более младшего ребенка, я сейчас ищу в Украине специалиста, кто мог бы ему помочь. И я не могу его найти. А он кричит о том, что ему нужна помощь».

Источник: apostrophe.ua