Дело чести: что мешает наказать виновных в расстреле Майдана

Олег Черныш
корреспондент РБК-Украина

Шесть лет назад в центре Киева были убиты десятки людей. После массовых расстрелов на Майдане экс-президент Виктор Янукович сбежал из страны. Революция достоинства победила ценой почти сотни жертв. 

Спустя годы ключевые вопросы о подробностях тех трагических дней остаются без убедительных ответов. Что именно происходит в расследовании дел Майдана – в материале РБК-Украина.

Утром 20 февраля силовики открыли огонь по протестующим на Майдане. На протяжении двух дней до этого в центре украинской столицы длились ожесточенные бои. Прекратить эскалацию конфликта пытались западные дипломаты, но мирные переговоры должного результата не дали.

Только на следующий день после массовых убийств лидеры парламентской оппозиции и Янукович подписали соглашение «Об урегулировании политического кризиса». Вечером на Майдане прощались с погибшими. Собравшиеся потребовали немедленной отставки президента. Ночью он покинул Киев, а затем и страну.

Постмайданная власть назвала наказание виновных в преступлениях в ходе Революции достоинства «делом чести». Для расследования этих трагических событий было создано специальное управление Генпрокуратуры под руководством Сергея Горбатюка. Оно просуществовало пять с половиной лет и прекратило работу только осенью 2019 года.

Дела Майдана были «разбросаны» между другими правоохранительными органами. Этот процесс должен был завершиться до 20 февраля. Большинство уголовных производств передали Национальному антикоррупционному бюро и Государственному бюро расследований.

В ГБР было создано отдельное подразделение для расследования этой категории дел. Часть сотрудников из спецуправления Горбатюка ушли из прокуратуры и смогли по упрощенной процедуре устроиться в этот отдел, продолжив работу над делами Майдана.

Промежуточные результаты

В рамках дел Майдана расследуют около 4 300 преступных эпизодов, в частности, официально ведется следствие по фактам убийства 78 и ранения почти 1 000 протестующих. Также были открыты уголовные производства из-за убийства 13 представителей правоохранительных органов.

Офис генпрокурора в ответе на запрос РБК-Украина сообщил, что по «майдановским делам» в качестве подозреваемых проходят 448 человек. Из них 143 – те, чьи дела расследовались правоохранителями не в Киеве, а в регионах.

Были осуждены 47 человек (28 из них в регионах), но четырех из них суды освободили от уголовной ответственности. Основанием в этих случаях стало примирение обвиняемого с потерпевшим, передача на поруки, изменение обстановки. Оправданы 14 фигурантов дел Майдана. В розыск объявлены 113 подозреваемых.

Серьезной проблемой в «майдановских» производствах стало время. Так, еще в декабре 2018 — феврале 2019 года истекли пятилетние сроки привлечения к ответственности за преступления средней тяжести.

К ним относится, к примеру, незаконное препятствование митингам, сборам, шествиям и демонстрациям (ст. 340 Уголовного кодекса). Обвиняемые, которым вменяют это преступление, имеют право просить суд освободить их от уголовной ответственности. По данным Офиса генпрокурора этим воспользовались уже шесть фигурантов дел Майдана.

Большинство «майдановских» дел «зависли» на стадии судебного рассмотрения. Затягивает процесс как сложность этой категории преступлений, так и общее плачевное состояние украинской судебной системы.

Под стражей на данный момент осталось только несколько «титушек», в частности, Юрий Крысин и Павел Бялай, а также бизнесмен Александр Волков, обвиняемый в их финансировании и организации. Остальные освобождены из-под стражи и находятся под домашним арестом или под личным обязательством на время судебного рассмотрения.

В июле и декабре 2019 года вышли из СИЗО «беркутовцы» Сергей Тамтура и Александр Маринченко, обвиняемые в расстреле 48 майдановцев. В рамках обмена пленными в конце прошлого года их передали в ОРДЛО, но они выехали на подконтрольную территорию.

Обвиняемые экс-бойцы «Беркута» Павел Аброськин, Сергей Зинченко и Олег Янишевский после обмена не вернулись. Их командир – Дмитрий Садовник, сбежал еще в сентябре 2014 года.

Еще один фигурант дела о расстрелах 20 февраля на Институтской бывший снайпер спецназа «Омега» Дмитрий Хмель вышел из СИЗО под личное обязательство в июне 2019 года. Офицер из этого отряда Владимир Косенко был задержан и отправлен под домашний арест накануне шестой годовщины расстрела Майдана.

Остаются на свободе, но ходят на судебные заседания бывшие командиры харьковской роты «Беркута» Владислав Лукаш и Виктор Шаповалов, а также экс-начальник львовского «Беркута» Ростислав Пацеляк.

Из высокопоставленных чиновников остаются под судом и ждут приговора бывший замминистра внутренних дел Сергей Лекарь, генерал Национальной гвардии Владимир Гриняк и генерал СБУ Александр Щеголев. Кроме того, уже почти четыре года исправно посещает заседания и упорно хочет доказать свою невиновность экс-глава КГГА Александр Попов.

Несколько подозрений по «майдановским» делам получили и судьи, выносившие решения против активистов, например, Оксана Царевич, Виктор Кицюк и Светлана Кушнир. За подделку рапортов под суд также пошли бывшие «гаишники», штрафовавшие водителей Автомайдана.

Таким образом, если судебные процессы завершатся в ближайшее время с обвинительными приговорами, то в тюрьму могут отправиться более десятка экс-чиновников и правоохранителей. Проблема в том, что политические процессы в Украине могут не дать финализировать многолетнюю работу системы правосудия.

Проблемы следствия

Передача части дел в Госбюро не только на время затормозила ход следствия, но и вызвала опасения у адвокатов Майдана касательно будущего этих расследований. Дело в том, что в начале года первым замдиректора ГБР, ответственным за следствие, стал Александр Бабиков – адвокат, представлявший интересы беглого экс-президента Януковича.

Сам Бабиков уверяет, что выполнял чисто технические функции в адвокатском объединении «Aver lex», но обнародованные судебные постановления ставят под сомнение его слова. Из них следует, что защитник достаточно активно отстаивал интересы Януковича в судах и более того, требовал привлечь к ответственности сотрудников «майдановского» управления Генпрокуратуры.

Бабиков также заявляет, что не будет иметь никакого доступа к делам Майдана, которые ведут следователи ГБР. «То, что я могу вмешиваться в досудебное расследование – это фейк», – утверждает он.

Его подчиненные из числа сотрудников «майдановского» подразделения Госбюро на данный момент подтверждают слова Бабикова.

«Александр Петрович (Бабиков, – ред.) отвечает за следствие в ГБР во всех делах, кроме Майдана. Никакого отношения к делам Майдана он не имеет. Не проводит с нами совещаний, встреч, не передает пожеланий и документов. Он находится в другом помещений вообще», – говорит следователь ГБР Артем Яблонский.

В то же время его коллега, перешедший из ГПУ в Госбюро, Александр Чорноблавский отмечает, что методология расследования дел Майдана сейчас изменилась: «На данное время определены некоторые шаги для расследования по новой тактике и новой методологии досудебного расследования», – объясняет он.

Делам Майдана также угрожают законодательные проблемы с заочным расследованием. Изменения в УПК по этому вопросу вносились неоднократно, но так и не смогли эффективно запустить механизм «заочки».

И прокуроры и адвокаты опасаются, что заочные приговоры украинских судов могут «не устоять» в Европейском суде по правам человека. Так, применение «заочки» лишь к одной категории дел и лишь за определенный временной отрезок ЕСПЧ может расценить как избирательное правосудие и нарушение прав человека.

Кроме того, привязка заочного расследования к необходимости международного розыска подозреваемого зачастую не упрощает, а усложняет процесс привлечения виновных к ответственности. Интерпол, руководствуясь своим внутренним уставом, в абсолютном большинстве случаев отказывает в международном розыске фигурантов «майдановских» дел.

При этом в украинских судах до сих пор не выработана единая правовая норма – считается ли розыск международным, если он объявлен прокурором, а не бюро Интерпола. Дилемму могла бы решить Верховная рада, но, очевидно, в ближайшие месяцы этот вопрос не будет стоять на повестке дня.