В пятницу, 14 сентября, состоится встреча министров иностранных дел Германии и России Гайко Мааса и Сергея Лаврова. Одной из тем встречи будет Украина и, вероятно, возможность появления на Донбассе миротворческой миссии ООН. Почему активизировались переговоры между Германией и Россией и стоит ли Киеву надеяться на какой-то прогресс? На эти вопросы «Апострофу» ответил эксперт фонда «Майдан иностранных дел» Александр Хара.
С одной стороны, для России, конечно, противостояние с Соединенными Штатами и Европой, в частности Германией — это благоприятная возможность вбить клин и пытаться отстоять свои интересы. Ключевой интерес — это раздробленность в Европе, а также энергетические интересы («Северный поток-2»). Этот газопровод не только будет служить получению прибыли путинским режимом в будущем и поддерживать агрессивную политику. Он еще больше приблизит Берлин к Москве, фактически создав ось Берлин-Москва. А самое главное, это будет дополнительным раздражителем для Вашингтона. Для этого Путин активизирует контакты.
С другой стороны, еще один момент связан с Сирией, поскольку военная часть кампании уже почти завершена: сейчас еще состоится «зачистка» Идлиба. Чтобы закрепить эти успехи, Путину нужна, во-первых, поддержка Европы в урегулировании и, в перспективе, инвестировании западных денег в восстановление инфраструктуры. Во-вторых, конечно, поддержка Асада как такового.
Конечно, параллельный трек по Украине также продолжается. Разумеется, госпожа Ангела Меркель этот вопрос держит на контроле и пытается как-то повлиять на россиян. Но я так понимаю, что эти встречи как раз демонстрируют, что вряд ли Россия будет делать какие-то уступки. Поскольку Путин хотел выйти из изоляции, и ему это удалось.
Когда дипломаты говорят фразу о сдержанном оптимизме (об этом в вопросе миротворческой миссии говорил министр иностранных дел Германии Гайко Маас — «Апостроф»), обычно имеется в виду, что есть диалог, какой-то обмен мнениями. Для немцев это очень важно. Им кажется, что в этом диалоге они могут найти какие-то точки соприкосновения и компромиссы. Для Москвы, конечно, диалог — это проявление слабости, и она не собирается пока менять свою позицию. На днях Курт Волкер в интервью сказал, что Россия блокирует любое продвижение и предлагает то, что неприемлемо для Украины и западного сообщества. Россия не собирается идти на уступки, так как считает, что в долгосрочной перспективе может победить Украину.
А мы понимаем, что слабый элемент в нашей системе — это грядущие выборы. Поэтому вряд ли до выборов что-то изменится на Донбассе. Возможно, накануне выборов будут какие-то обострения, но Кремль ожидает, надеясь, что либо Украина погрязнет в склоках и начнут проявляться какие-то центробежные тенденции, либо власть в Киеве сменится на более лояльную к России, которая сможет пойти на определенные уступки. И мы видим, что у них есть определенные основания надеяться на это: появилась целая куча миротворцев, в основном пророссийских. Предоставление томоса об автокефалии может быть дополнительной линией напряжения. Я уверен, что российские спецслужбы, в том числе используя полезных российских идиотов, смогут создать конфликтные моменты, чтобы показать, что в украинском обществе продолжаются противостояния и дестабилизировать политическую ситуацию.
Все разговоры, которые в вопросе «Северного потока-2» ведут Берлин и Москва, в основном касаются возможности защиты европейских компаний от возможного наложения на них санкций со стороны США. Это самое главное, поскольку есть большие риски для европейского бизнеса, вовлеченного в этот проект. Конечно, госпожа Меркель пытается выйти из-под критики американцев и части европейцев, дав нам гарантии сохранения транзита газа. Конечно, они ничего не стоят, потому что Россия нарушила гораздо более серьезные документы и договоренности. И вообще при Путине не выполняет взятые на себя обязательства. Надеяться, что, начав войну с Украиной, Путин будет придерживаться каких-то гарантий — просто смешно.
Пусть они говорят, но нам надо готовиться к худшему сценарию: что через некоторое время мы потеряем транзит. И каким образом мы будем обеспечивать собственную энергетическую безопасность? Ведь тот газ, который мы получаем реверсом, все равно российский. Самое главное, если взглянуть на происходящее в Азовском и Черном морях, вообще нельзя надеяться, что мы сможем использовать собственные месторождения, которые оккупанты отобрали. Также мы не можем построить LNG-терминалы, чтобы покупать на мировом рынке сжиженный газ. Если учесть нахальное поведение россиян в Азовском и Черном морях, ничто не помешает им препятствовать такой поставке энергоносителей.
- dsq_needs_sync:
- 1
