— Она живёт по-другому. Украина образца 2013 года и Украина после событий 2014-го — это совершенно разные страны.
Вклад Порошенко в это ключевой?
— С тем, с чем столкнулась Украина, не сталкивалась ни одна европейская нация после Второй мировой войны: российская военная агрессия, захват территории, экономический коллапс, преддефолтное состояние, отсутствие армии, полиции. Ну и постреволюционный синдром, когда население требует от власти очень быстрых результатов.
Почему Украина стала другой? Потому что после этих вызовов объединилась в единую политическую нацию. Мы стали более сплочёнными, почувствовали, что такое ценность страны. Люди поняли, что нации выживают только в государствах и это государство надо защищать. Я осознавал, что на посту премьера надо выбирать между собственной политической карьерой и судьбой государства. Выбрал второе.
Что касается того, какая страна при президенте Порошенко, то не мне его судить.
Почему?
— Потому что я необъективен. У Порошенко был жёсткий политический конфликт со мной в 2015–2016 годах. Нам удалось выйти из него с наименьшими потерями для президента, с большими политическими потерями для меня и практически с нулевыми потерями для государства. Поэтому деятельность любого политика оценивается не социологией. Оценку дадут выборы и история.
Конечно. Но повторить фокус 2014 года, когда ваша партия взяла 22,14% голосов избирателей, вряд ли удастся, недоверие к вам никуда не денется.
— Да, у меня один из самых высоких уровней недоверия в Украине. И тому есть несколько объяснений. В течение полутора лет на всех основных каналах мои так называемые политические партнёры вместе с политическими оппонентами дискредитировали моё правительство. Это была чистая борьба за власть, в том числе борьба против меня как политического конкурента на будущих президентских выборах.
Я должен был выбирать: либо борюсь за свою карьеру, либо делаю вид, что у нас нет политического кризиса, и выполняю свою работу для государства. Осознавая, что адсорбирую на себе негатив. Но кому-то нужно было это делать, потому что необходимо проводить реформы.
Говоря о фактах, то если ты принимаешь страну, где на счету 108 тыс. грн, а отдаёшь с 90 млрд грн на счетах, — это ли не результат? Если ты принимаешь страну, где отсутствует армия и её не финансируют, а отдаёшь страну, в которой финансирование армии больше 100 млрд грн, — это ли не результат? Если ты принимаешь страну, которая на грани дефолта, и непонятно, будет инфляция 100% или 1000%, курс будет 20 или 200, и ты этого не допускаешь, — это ли не результат?! Если ты сократил государственный долг с $73 млрд до $67 млрд — это ли не результат? Если ты принимаешь страну, в которой нет газа, есть долги перед российским Газпромом и нет контракта с ним, но ты переживаешь две зимы и отказываешься от российского газа — это результат. Если ты принимаешь страну, в которой ещё советская милиция, а передаёшь с новой полицией — это тоже результат. И если украинские и иностранные эксперты говорят о том, что за последние четыре года в стране сделано в десятки раз больше, чем за все предыдущие 20 лет, — это же результат?
История расставит всё на свои места. Я приходил и говорил: это правительство камикадзе, я вам ничего не обещаю, я сделаю всё для того, чтобы удержать страну. С этим я дважды шёл на пост премьера. Я не врал народу Украины.
По партии и фракции я также руководствуюсь фактами. Посмотрите по результатам голосования. Это самая дисциплинированная, объединённая, патриотическая фракция в парламенте. Философия нашей партии, нашей фракции следующая: сегодня победил, завтра потерпел поражение, послезавтра — опять победил.
- dsq_needs_sync:
- 1
