Анатомия реванша

По итогам президентских выборов Украине пришлось проститься не только с действующим главой государства.

Прошедшие выборы фактически похоронили прежнее гражданское общество, сформировавшееся к 2004-му и пережившее свой звездный час в 2014-м.

В ходе избирательной кампании основная линия раскола прошла не между условными оранжевыми и бело-голубыми, не между условным Майданом и Антимайданом, а среди бывших соратников.

Кто-то агрессивно поддерживал Порошенко, предавая анафеме всех несогласных. Кто-то занял благожелательную или нейтральную позицию в отношении Зеленского, сблизившись с обывательской массой. От прежней расстановки сил остались лишь воспоминания.

Правда, шансы на восстановление былого единства все еще сохраняются.

В конце концов, президенту Януковичу удалось заново сплотить расколотый оранжевый лагерь. А, будучи темной лошадкой, господин Зеленский может теоретически превратиться и во второго Януковича.

«Если новый президент станет президентом реванша, то мы увидим прежнее противостояние», – эта мысль, уже высказываемая в частных беседах, вполне справедлива.

Реванш действительно консолидирует и заставляет забыть о взаимных обидах.

Вопрос в том, каковы наши критерии реванша.

Скажем, будет ли реваншем гипотетическое возвращение Михаила Саакашвили?

Для тех, кто считает Михо аферистом и популистом, от которого с трудом избавилась Украина, – безусловно, да.

Для тех, кто считает Михо несправедливо пострадавшим реформатором, – безусловно, нет. Причем и те, и другие представляют бывший лагерь Евромайдана.

И подобных примеров – множество.

Могут ли считаться реваншем гипотетические выигрыши олигарха Коломойского? Учитывая, что в 2014 году днепропетровский губернатор слыл героем, патриотом, личным врагом Путина и чуть ли не спасителем Родины от московских орд?

Может ли считаться реваншем гипотетический пересмотр гуманитарной политики? Учитывая, что в 2014 году Украина отбивала российские атаки под лозунгом «Єдина країна. Единая страна», а президент Порошенко обещал сохранить статус-кво в языковом вопросе?

Может ли считаться реваншем гипотетический отказ от государственной поддержки ПЦУ и вытеснения УПЦ? Учитывая, что тема автокефалии была поднята на щит совсем недавно, и многие восприняли ее скептически, узрев сходство с соседскими «духовными скрепами»?

Очевидно, единого ответа на эти вопросы нет и не будет.

Ибо у тех, кто в 2014-м находился по одну сторону баррикад, уже нет единого представления о реванше. За пять лет накопилось слишком много внутренних разногласий, разночтений и расхождений.

Революционный процесс, растянувшийся на годы, уподобляется слоеному пирогу. Каждый новый виток плодит обиженных и разочарованных, очерчивая новую, более узкую прослойку торжествующих.

Сторонники конституционной монархии, республиканцы-жирондисты, республиканцы-якобинцы. Меньшевики, эсеры, троцкисты, сталинисты. Каждый уверен, что его революция была правильной, а чужая оказалась поворотом не туда.

Соответственно, любой откат назад также интерпретируется по-разному.

С точки зрения зарубежных сталинистов развенчание Отца народов стало ползучей контрреволюцией и реваншем реакционных сил.

С точки зрения западных троцкистов – важным, но недостаточным условием для возращения к революционным идеалам.

А с точки зрения белоэмигрантов, тоскующих по Учредительному собранию, принципиально вообще ничего не изменилось.

Революционная и воюющая Украина тоже успела пройти через нечто подобное. Пережив максимальную консолидацию в 2014-м, наше гражданское общество шаг за шагом расслаивалось в последующие годы. Причем к концу своей каденции Петр Порошенко сделал ставку на самых воинственных и ортодоксальных. Попытался мобилизовать условных «якобинцев». Людей, для которых более умеренная позиция выглядит предательством украинского дела.

В их глазах реваншем станет любое отклонение от нынешнего курса. Но они составляют лишь некоторую часть тех, кто противостоял Януковичу и Путину в 2014-м.

Образно говоря, это верхушка слоеного пирога. А чтобы восстановить единый лагерь Майдана, президенту Зеленскому придется добраться до самого низа.

Предпринять что-то ультрареваншистское. Официально признать Крым российским. Возобновить переговоры о вступлении Украины в Таможенный союз. Посмертно наградить «Гиви» и «Моторолу». Пригласить в экономические советники Николая Яновича Азарова. Пройтись по Крещатику с георгиевской ленточкой и портретом Сталина.

По понятным причинам такой сценарий маловероятен.

Как маловероятен и другой сценарий: после инаугурации команда Зе ни на йоту не отступит от курса своих предшественников, и даже ортодоксальным сторонникам Петра Алексеевича будет не в чем упрекнуть Владимира Александровича.

Нет, скорее всего, откат назад произойдет – но в результате мы окажемся где-то в середине слоеного пирога.

Одни из нас будут искренне возмущены антигосударственным реваншем. Другие будут рассуждать об исправлении допущенных ошибок и возвращении к первоначальным идеалам Майдана. Третьим будет все равно. А четвертые будут сильно разочарованы – поскольку ждут намного большего отката.

Любое движение вспять становится испытанием не только для пламенных революционеров, но и для ярых контрреволюционеров.

Представим французского роялиста в 1794-1795 годах. Проклятые якобинцы повержены, победившая Директория сдает назад. Можно снова ездить по Парижу в карете и одеваться вызывающе элегантно, носить траур по казненному королю и колотить дубинкой подвернувшихся санкюлотов.

Но потом выясняется, что восстановление монархии – даже конституционной – невозможно. Роялистский мятеж 13 вандемьера подавлен, высадка эмигрантов на мысе Киберон провалилась. И на смену контрреволюционному энтузиазму вновь приходит уныние…

У президента Зе вряд ли получится возродить украинское гражданское общество в том виде, в каком оно существовало в 2004-2014 годах. Но новой команде вполне по силам нажить две многочисленные группы врагов. Первые будут ненавидеть Зеленского за то, что он станет президентом реванша. А вторые – за то, что он не станет президентом реванша. Интрига в том, окажутся ли эти две группы большинством.

Источник: Михаил Дубинянский, УП